– Да. Но если бы я знал, что вы прибудете так скоро...
– Чепуха, мой дорогой! Ничего страшного. – Леди Делия наградила его ослепительной улыбкой. – Вы, наверно, не помните мою племянницу леди Викторию...
– Конечно, я помню Викторию! Как же забыть такое прелестное лицо!
Или страстный поцелуй. Он повернулся к ней. Виктория смотрела на него, вежливо улыбаясь. На теплое приветствие это не походило. Возможно, из-за того, что она считала его наглецом, укравшим ее первый в жизни поцелуй, и жалела, что не дала ему пощечину. Что ж, его это устраивало. Это сделает их общение менее продолжительным.
Натан поклонился ей, затем вытянулся в полный рост. Он заметил, что она стала немного выше, но доходила ему лишь до плеча. Теперь, стоя совсем близко, он смог разглядеть ее лицо, свежее, без единого изъяна, зарумянившееся, возможно, от жары в карете, но это ей очень шло. Насколько Натану было известно, дорога из Лондона в Корнуолл была очень трудна и утомительна, но Виктория не проявляла никаких признаков усталости. Она выглядела подтянутой и отдохнувшей. Несмотря на это, он не сомневался, что ей, как и всем леди ее возраста, занимавшим определенное место в обществе, свойственны приступы ипохондрии. К примеру, в фаэтоне, который предоставят ей для поездок в Крестон-Мэнор, она наверняка упадет в обморок при малейшем недомогании, даже если дорога будет ровной.
Натан не мог не заметить ее ярких голубых глаз, окруженных темными ресницами, делавшими взгляд Виктории еще более выразительным. Когда он видел эти глаза в последний раз, они были полны волнения и напряженности. И эти губы, такие мягкие и притягательные... Виктория обладала полным набором качеств, необходимым для леди ее статуса, внешность и манеры безупречны и стандартны, как у всех, но ее губы... Натан не уставал вспоминать, как приятно было впитывать их сладость, какими они были мягкими и неповторимыми. Он отметил, что за три года Виктория стала иной, но еще более обворожительной. Он не видел прежнего озорного блеска в ее глазах, даже черты лица чуть-чуть изменились. Его заинтересовала причина перемен. Он, конечно, уже пришел к мудрому решению, что целовать малознакомых женщин в картинной галерее – не самая удачная мысль. Его это, правда, не сильно огорчало, так как был ворох своих проблем, но одно он решил точно: он не позволит ей снова ворваться к нему в душу и нарушить внутреннее равновесие.
– Здравствуйте, леди Виктория.
Она вздернула подбородок и (неизвестно, правда, как ей это удалось в силу их разницы в росте) посмотрела на Натана сверху вниз, как властная принцесса на ничтожного слугу.
– Доктор Оливер. – Она бросила взгляд на его испачканную одежду и поморщила нос, улавливая, по-видимому, запах Реджинальда и Петунии. Когда их взгляды снова встретились, она сказала: – Вы точно такой, каким я вас помню.
Можно было понять это как оскорбительный намек, что и три года назад он был грязным и непричесанным. Но Натан не почувствовал никакой обиды, скорее своего рода удивление, и ответил:
– Для меня честь, что вы меня помните, сударыня. Наша встреча была... недолгой.
Она пробормотала что-то похожее на «и слава Богу», потом сказала:
– Я думала, ваш отец или брат встретят нас.
– Они, к сожалению, оба сейчас в отъезде, но вернутся к ужину. А пока можете располагаться, Лэнгстон и миссис Хеншоу уже все приготовили.
– Отлично. Конечно, нам обеим не мешало бы умыться и привести себя в порядок после дороги.
– Сколько угодно! – Натан, правда, не совсем понял, зачем ей было что-то приводить в порядок, так как она выглядела безупречно. Жестом он пригласил гостей в дом. – Пожалуйста, заходите.
Виктория приподняла юбки и, последовав по ступенькам за доктором Оливером, вздохнула с облегчением – больше не нужно смотреть в эти глаза с таинственным блеском, глаза, которые знали и видели слишком много; можно уже не любоваться его губами, притягивавшими как по волшебству. Волнение взяло верх, по телу пробегала дрожь – хотелось бы во всем винить изнурительную поездку, но поскольку ничего утомительного в разговорах с тетей не было, ее совесть не могла позволить столь наглой лжи.
Нет, это все доктор Оливер, из-за него она чувствовала дискомфорт! Ей даже показалось на миг, что он намеренно издевается, досадить хочет. Да что же с ней происходит?! Он ведь выглядел просто отвратительно – испачканный с ног до головы, непричесанный! Какой из него джентльмен! И пахло от него так, будто он весь день с увлечением выгребал навоз из стойла. И без рубашки!
Несмотря на все это, она не могла налюбоваться его широкой сильной спиной, ведь теперь ей было известно, что скрывалось под этой грязной мятой рубашкой, хоть она и видела это на расстоянии, из окна экипажа. Вот если бы поближе рассмотреть... Нет! Она поспешно отогнала вольные мысли, странные фантазии, которых ей вовсе не хотелось!..
С тех пор как она раз семь перечитала «Дамский путеводитель», ее мысли об «этом» кардинально изменились, получили новое направление, что было естественно, так как целью книги было помочь женщинам изменить взгляды как на мужчин, так и на самих себя. Им было рекомендовано взять судьбу в свои руки и распоряжаться ею самостоятельно, отбросив предрассудки и пренебрегая разницей между полами. Виктория восприняла учение серьезно и гордилась тем, как применила его на практике при разговоре с Натаном.
Ей нравилось чувствовать себя той самой современной женщиной, высоко поднявшей голову и расправившей плечи. Теперь оставалось набраться мужества и подумать о цели приезда. Она уже не была той наивной девочкой, какой доктор Оливер видел ее три года назад, в то время как он, к сожалению, остался таким же беспощадно привлекательным, и внутренний голос с опаской твердил ей это ежеминутно. Но нет, она уже знает, что он за тип. Она легко отвергнет его. Он еще пожалеет, что обошелся с ней, как с игрушкой. Вооруженная «Дамским путеводителем» и довольно простым планом, Виктория вступала в битву, чувствуя прилив сил...
Под ногами захрустел гравий и отвлек ее от воинственных мыслей. Виктория отвела взгляд от спины доктора Оливера и стала любоваться величием Крестон-Мэнора – огромный дом производил сильное впечатление. Извилистая каменная лестница будто приглашала подняться и войти в тяжелые дубовые двери. Окна переливались, отражая солнце, а старинные колонны уносили воображение в далекую эпоху, когда они были возведены.
Опираясь на гладкие блестящие черные перила, Виктория поднималась вслед за доктором Оливером, продолжая свои наблюдения.
Только слепой – а у нее было прекрасное зрение – не заметил бы, как хорошо сидят эти бриджи, облегая сильные ноги, как играют мускулы при каждом движении. А эти бедра, широкая спина... превосходная форма его, хм... словом, сзади. Как досадно, что с тыла он выглядел гораздо лучше, чем с фасада! Еще хуже было то, что он, грязный, вспотевший, пропитанный запахами навозной кучи, все равно привлекал ее, и настолько сильно, что она вцепилась в перила, подавляя желание прикоснуться к нему. Сердце учащенно билось, она не могла спокойно смотреть в его сторону. И то же самое происходило с ней три года назад! Да, она определенно сошла с ума.
